Американские пошлины приносят состояние. Направьте эти деньги на благое дело.

В четверг спираль американских пошлин раскрутилась дальше: президент Дональд Трамп объявил о введении стопроцентных пошлин на фармацевтические препараты, пятидесятипроцентных — на кухонные гарнитуры и туалетные столики, а также других сборов на мягкую мебель (30%) и тяжелые грузовики (25%), которые начнут действовать с 1 октября. Точный объем пополнения государственной казны от пошлинного бума, начатого Трампом весной, неясен, но, похоже, речь идет как минимум о 30 миллиардах долларов в месяц. Даже с поправкой на инфляцию это все еще весьма серьезные деньги. Но есть вопрос еще более важный, чем сумма поступлений: что Соединенным Штатам следует делать с этими деньгами? В конце концов, пошлины имеют интеллектуальный смысл только в том случае, если они используются для укрепления экономики США — а это зависит от того, как будут потрачены деньги. Под странным названием «День освобождения» (освобождение долларов от американских импортеров?) Трамп разорвал 70-летний процесс последовательной либерализации мировой торговли и ввел одни из самых высоких пошлин в истории страны. Согласно последнему обновлению данных Министерства финансов, поступления от пошлин за август — первый месяц, отражающий полное действие тарифов Трампа, по крайней мере на тот момент — составили 29,5 миллиарда долларов, что является абсолютным месячным рекордом. Правда, спрос на некоторые импортные товары может снизиться из-за роста цен, а некоторые иностранные производители могут перенести производство в США или отказаться от американского рынка, но разумно предположить, что ежегодные дополнительные поступления от пошлин, вероятно, составят не менее 400 миллиардов долларов, а возможно, и 500 миллиардов, учитывая продемонстрированный Трампом энтузиазм в отношении новых сборов. Всегда было несколько сложно, мягко говоря, понять точные интеллектуальные основы этих пошлин. Но главная идея всегда заключалась в укреплении экономики США, и особенно промышленного производства, а также хорошо оплачиваемых рабочих мест для рабочих, которые оно создает. Существует всего три реальных варианта использования государственного дохода от пошлин. Во-первых, деньги можно было бы использовать для налоговых льгот, субсидий или грантов в помощь отечественным производителям, чтобы они были в лучшем положении для замены импорта, который внезапно подорожал. Если на игрушки из Вьетнама или бытовую технику из Южной Кореи будут введены пошлины, откроется пространство для конкуренции американских предпринимателей, а налоговые льготы помогут им построить необходимые фабрики. Второй вариант: деньги можно было бы использовать для широкомасштабного снижения налогов, чтобы компенсировать обычным потребителям рост цен на все импортное. Или, наконец, их можно было бы использовать для сокращения бюджетного дефицита — даже если до реального балансирования крайне несбалансированного бюджета еще далеко, вливание почти полтриллиона долларов могло бы по крайней мере помочь стабилизировать ситуацию. Какой выбор лучший? Очевидно, нет смысла пытаться делать все три вещи одновременно, даже если это может быть инстинктивным желанием Трампа. Эффект от дополнительных 500 миллиардов долларов будет значимым только в том случае, если они будут сконцентрированы в одном месте. Помощь производственному сектору представляется весьма разумной. Но США уже видели масштабные субсидии во время президентства Джо Байдена, и учитывая, насколько неэффективно были потрачены деньги в прошлый раз, раздача дополнительных бесплатных средств выглядит сомнительным предприятием. Если импорт становится дороже, то американские производители уже получают серьезный стимул, и им должно стать легче конкурировать с иностранными конкурентами — это ослабит эффект от дальнейшей помощи. Как насчет широкомасштабного снижения налогов? Это всегда приветствуется, и, учитывая, что пошлины, в конечном счете, являются замаскированным налогом, в таком использовании денег есть определенная логика. Но при том, что инфляция в США составляет менее 3%, пока нет особых свидетельств того, что пошлины подстегнут резкий рост цен. Таким образом, остается дефицит бюджета — то место, где все эти деньги действительно могли бы изменить ситуацию. При прогнозируемом дефиците в 1,7 триллиона долларов на 2025 финансовый год, если бы доходы от пошлин полностью направлялись на сокращение дефицита, это уменьшило бы объем заимствований американского правительства каждый год почти на треть. Эффект был бы огромным. Это, по крайней мере потенциально, снизило бы доходность по облигациям (учитывая, что инвесторы требовали более высоких цен за американский долг по мере роста дефицита), что, в свою очередь, позволило бы Федеральной резервной системе ускорить снижение процентных ставок, укрепило бы доллар и высвободило бы частный капитал для производительных инвестиций в других местах. И, что еще важнее, это стало бы значительным шагом на пути к обеспечению долгосрочной платежеспособности США и глобального лидерства доллара. Это действительно имело бы значение как для силы экономики, так и для национальной безопасности. Мы все можем спорить о том, являются ли пошлины хорошей или плохой идеей. Но этот поезд уже ушел. Они стали свершившимся фактом и, вероятно, останутся в силе как минимум на четыре года. Что не решено — что, кажется, даже не стало предметом серьезного обсуждения — так это то, куда следует направить все собранные деньги. Эффективность этого распределения в конечном счете и определит, будут ли пошлины Трампа восприняты как успех или как провал.