Рабская глупость Трампа

Я подняла руку. Монахиня дала мне слово. Она рассказывала моему классу в начальной школе «Нативити» — семилетним детям в зеленой униформе — о безжалостной эпохе рабства. Мне казалось, что у меня есть важный контринтуитивный довод — хотя пройдет еще десять лет, прежде чем я узнаю, что означает слово «контринтуитивный». «Одна вещь, — выпалила я, — заключается в том, что у нас в стране появилось столько действительно замечательных людей». Хотя Вашингтон всегда был очень сегрегированным, моя семья жила в интегрированном районе, и моими двумя лучшими подругами были чернокожие сестры по имени Дебора и Пичес. Я уже собиралась рассказать монахине о них, когда она поманила меня пальцем и подозвала к передней части класса. Когда я подошла, она грубо перекинула меня через свои колени, задрала мою пелеринку и сильно отшлепала — нанеся множество ударов. Остальные ученики уставились. Я поняла посыл: у рабства не было никакой светлой стороны. Нельзя сказать ничего положительного. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Если бы только эта монахиня была еще жива, чтобы вбить это в толстый череп президента. Дональд Трамп — это то, что монахини называли «наглым, бесстыжим типом», преступающим границы подлыми и разрушительными способами. На этой неделе он сказал, что беспокоится о том, попадет ли он на небеса. Ему следует беспокоиться. Строгие францисканские сестры из «Нативити» предупредили бы его, чтобы он волновался. Он изобрел новые заповеди, помимо обычных десяти, чтобы нарушать их. Он рассказал в эфире «Фокс энд Френдс», что надеется, что если он заключит мир между Россией и Украиной, то сможет проскользнуть через Врата Рая. «Я хочу попытаться попасть на небеса, если это возможно, — размышлял он. — Я слышу, что у меня не очень хорошо получается. Я действительно на самом низу тотемного столба». Трамп представил новую драматичную новую картину с собой, висящую в Западном крыле, на которой он с его любимым сердитым выражением лица шагает прочь от пожара. Это идеальная метафора — он устраивает пожары и оставляет за собой разрушения. Во вторник президент разместил пространный текст против Смитсоновского института. Это было неприятно читать, учитывая, сколько счастливых детских воспоминаний у меня связано с любимым «чердаком нации». Я видела там рубиново-красные туфельки Дороти, инаугурационные платья первых леди, самолет братьев Райт «Китти Хок» и зловещий бомбардировщик «Энола Гей». Еще в 1982 году, работая в «Тайм», я освещала очистку и инвентаризацию 78 миллионов предметов Смитсоновского института — только 3 процента были выставлены на обозрение — и видела все дикие, чудесные и странные остатки за кулисами, включая плюшевого мишку Тедди Рузвельта, коробку из-под свадебного торта миссис Гровер Кливленд, остатки напитка «Тэнг» от астронавтов, чучела белых крыс, использовавшихся в советском космическом полете, миниатюрный компас, встроенный в желудь с дуба, который посадил Джордж Вашингтон в Маунт-Верноне, 100 000 летучих мышей, 24 797 дятлов, 10 образцов экскрементов динозавров, самца гориллы, сохраненного в формальдегиде, и заспиртованные мозги некоторых бывших сотрудников Смитсоновского института. Трамп непоколебим. Он хочет жить в Более Белом доме. В «Трут Сосал» он разразился тирадой: «Смитсоновский институт ВЫШЕЛ ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ, где все обсуждаемое — это то, насколько ужасна наша страна, насколько плохо было рабство, и насколько неудачливыми были угнетенные — Ничего об Успехе, ничего о Светлом, ничего о Будущем», добавив: «Эта страна не может быть ВОУК, потому что ВОУК — ЭТО БРОКЕН». Он сказал, что «поручил своим адвокатам пройтись по музеям и начать точно такой же процесс, который был проделан с колледжами и университетами, где был достигнут значительный прогресс». Если Барак Обама был первым, кто использовал президентство как трамплин в Netflix, то Дональд Трамп — первый, кто использует президентство, чтобы быть назойливым критиком, порхающим вокруг и сующим свой мстительный нос, куда не следует — например, в гардеробы Джона Болтона и на чердак нации. Потребуется много времени, чтобы исправить все ужасные перегибы этого президента. Трамп — темный гений в искажении реальности в обманчивые нарративы, чтобы переписать историю — настаивая, что выборы 2020 года были украдены, и превращая мятежников 6 января в помилованных «патриотов». Теперь он пытается сказать, что нам не следует так сильно зацикливаться на рабстве. Он — ходячий, говорящий дипфейк. Он думает, что наша мучительная история рабства мешает Америке быть «САМОЙ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЙ страной в мире». (Саудовцы сказали это Трампу, чтобы поднять его самомнение, и он с тех пор повторяет это.) Отбеливание Трампом рабства — это высший акт белой привилегии со стороны «нэпо-бэби», который является апофеозом белой привилегии. Мы потеряли около 700 000 американцев, погибших в войне из-за рабства. Как сказал историк президентства Дуглас Бринкли The Times Золану Канно-Янгсу: «Это верх глупости — критиковать Смитсоновский институт за то, что он имеет дело с реальностью рабства в Америке». Эйб Линкольн, чья цилиндрическая шляпа и винтовки находятся в Смитсоновском институте, призывал американцев двигаться дальше Гражданской войны «без злобы к кому-либо, с благотворительностью для всех». У Трампа злоба ко всем, благотворительность ни к кому. Он пытался восстановить статуи и названия в честь Конфедерации. Он отступает от Закона о гражданских правах 1964 года. Его прихвостни приуменьшают значение чернокожих икон, таких как Гарриет Табман, летчики Таскиги и Джеки Робинсон. Такое поведение может заставить монахиню выбить витражное окно. И это определенно не поможет попасть на небеса.