Ужасное прикосновение президента Мидаса

Когда я была маленькой, мама рассказывала мне историю, похожую на сказку о Золушке, но оказавшуюся правдой. Когда-то Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон устроили конкурс на проект дома для президентов. Известные архитекторы представили свои предложения, но победил молодой ирландец Джеймс Хобан. Он также руководил строительством части Капитолия. Мой отец, тоже ирландец, работал в Капитолии. Иногда мы с мамой приезжали туда и смотрели на Белый дом и Капитолий, гордясь тем, что молодой ирландец смог превзойти других архитекторов и сыграть такую важную роль в создании символов новой республики. Позже, когда я стала репортёром в Белом доме и брала интервью у президента Джорджа Буша-старшего в Овальном кабинете, я вспоминала эту историю. Это место было наполнено историей — и хорошей, и плохой. На каминной полке стояла старая фарфоровая ваза, пережившая множество администраций и ставшая свидетелем важных разговоров. (Сейчас там девять золотых декоративных предметов и их число растёт.) Тогда кабинет был сдержанным и внушительным. Как сказал герой Майкла Дугласа в фильме «Американский президент», показывая Овальный кабинет: «Белый дом — это самое большое домашнее преимущество в современном мире». Настоящая сила не нуждается в крике. Она может говорить шёпотом. Но один человек предпочитал кричать. Он осматривал свои изменения с крыши Белого дома, глядя на перестроенный Розовый сад, теперь больше похожий на каменную плиту с мебелью в стиле Флориды, и место, где должен был появиться бальный зал площадью 90 000 квадратных футов — почти вдвое больше, чем резиденция Белого дома. Он пообещал построить зал на частные средства, что, конечно, означало, что кто-то другой заплатит, чтобы заслужить благосклонность. (Розовый сад, который когда-то обновляла его супруга, был уничтожен, чтобы журналисты и сотрудники не проваливались в траву во время его выступлений.) Он всегда был разрушителем, но теперь его хаос коснулся и Белого дома. Он настойчиво переделывает его под себя, превращая в продолжение своей жажды внимания. С тех пор, как он покинул то, что считал скучной жизнью в Квинсе, он стремился окружить себя блеском — всё, от пинцетов до пультов, было позолочено. Даже став президентом, он продавал золотые кроссовки, часы и телефоны. Теперь он изменил и Овальный кабинет, превратив его в современную версию поклонения золотому тельцу. Его безвкусные золотые украшения множатся. Он добавляет всё больше вычурных деталей — от херувимов до завитков на камине, а подхалимы лишь подливают масла в огонь, принося новые дары. Один из них принёс в кабинет стеклянную табличку с позолоченным основанием. Он пытается превратить народный дом в саудовский дворец — «диктаторский шик». Это символично: он переделывает демократию в автократию. «Через год мы отметим 250 лет независимости от безумного короля, — сказал один из собеседников. — Разве вы не отдали бы всё, чтобы Вашингтон, Джефферсон и Линкольн могли увидеть это? Это кощунство». Он превращает Министерство юстиции в подразделение своей корпорации, а ФБР — в личную политическую полицию, преследующую его врагов с фанатизмом Жавера. Расследуются дела против оппонентов, а один из участников беспорядков, призывавший к насилию, стал советником в ведомстве. Он ввёл 50% пошлину на товары из Бразилии, потому что там судят его союзника, пытавшегося оспорить проигранные выборы. Его безудержная любовь к золоту отражает его безудержную жадность. Легендарный царь Мидас заплатил за свою гордыню. Он не мог контролировать золотое прикосновение и превратил в золото свою дочь, еду и питьё. Аристотель сказал, что его «тщеславная молитва» привела к голоду. Это урок, который он никогда не усвоит: самое яркое — не всегда самое истинное.