Лалли Уэймут понимала власть, потому что происходила из нее

Элизабет Моррис Грэм Уэймут скончалась от рака. Блистательная и изменчивая, неутомимая и требовательная, она была женщиной многогранной. Будучи специальным дипломатическим корреспондентом, она объездила весь мир, беря интервью у мировых лидеров для The Post и Newsweek. Она осаждала не желающие идти на контакт посольства, канцелярии и министерства иностранных дел, пока соответствующее правительство наконец не соглашалось предоставить ей личную встречу с интересующим её на тот момент человеком. На протяжении десятилетий Лэлли брала интервью у Саддама Хусейна, Муаммара Каддафи, целой череды премьер-министров Израиля, Ясира Арафата и практически у каждой другой ключевой фигуры последних 40 лет. Она понимала во власти, потому что выросла в её кругах. Начиная с Нового курса — семья приобрела The Post в 1933 году — её бабушка и дедушка, Агнес и Юджин Мейер, были важными фигурами в Вашингтоне. Её отец — обаятельная природная сила, работавший клерком у судьи Верховного суда Феликса Франкфуртера — стал издателем The Post в 1946 году. Будучи близким другом Дуайта Эйзенхауэра, Джона Кеннеди и Линдона Джонсона, Фил Грэм был героем для своей дочери. Её отец, вспоминала Лэлли, «был невероятно весёлым». Провожая её на танцы, он ласково командовал: «Подбородок выше, плечи расправь, и вперёд!» Именно Лэлли сохранила присутствие духа, чтобы составить тезисы для первого выступления миссис Грэм перед советом директоров The Washington Post Co. после самоубийства Фила в вирджинской глуши в 1963 году. В некрологах Лэлли описывали как «наследницу» и «светскую львицу». Безусловно, она была и тем, и другим, но чтобы оценить её необыкновенно самобытную жизнь, нужно увидеть её целиком: хозяйку салона и журналистку, голубокровную представительницу бомонда, изучавшую политику и власть, порой властную великосветскую даму и внимательную коллегу. Часто одетая в Oscar de la Renta — конечно, её близкого друга — Лэлли устраивала легендарные приёмы в Четвёртое июля, собирая политиков, дипломатов и медиа-магнатов на лужайке своего дома в Саутгемптоне, штат Нью-Йорк. Однако она не любила то, что считала журналистской легковесностью. Горе редактору, который предложил бы Лэлли Уэймут взять интервью у члена королевской семьи или знаменитости, не имеющей доступа к ядерным кодам. Марк Уитакер, ставший редактором Newsweek в 1998 году, вспоминает многочисленные планерки с Лэлли за ланчем. После одной из таких встреч в ресторане Four Seasons в Мидтауне Манхэттена — в то время центре вселенной «деловых ланчей» — родилось интервью Лэлли с преемником Нельсона Манделы на посту президента ЮАР Табо Мбеки. «После месяцев лоббирования со стороны Лэлли, — вспоминает Марк, — люди Мбеки наконец предоставили ей интервью, но назначили его на уик-энд в День поминовения. Хотя это было начало высокого сезона в Хэмптоне, Лэлли отменила все свои планы и полетела в Южную Африку». Мбеки также ожидал, что интервью появится в The Post, но редактор выходного дня упёрся насчёт «отдельной встречи» для газеты. Лэлли начала обзванивать нужных людей. В течение нескольких минут она вышла на своего брата Дона, издателя, который был в Токио; исполнительного редактора, находившегося в Париже; и главного редактора, который был на Балканах. «Лэлли разыскала их всех, чтобы потребовать, чтобы The Post уступил», — говорит Марк. Интервью было у неё. Оно принадлежало ей. Она победила — и также проложила путь, поскольку опубликованная беседа обнажила «раздражительность под гладкой, космополитичной внешностью Мбеки», что в конечном итоге привело к его падению. Для Лэлли это была просто очередная работа. На личном уровне она часто звонила первой, когда приходила плохая новость: диагноз, проблемы у ребёнка, безвременная кончина. Однажды она провела ночь в приёмном покое нью-йоркской больницы после того, как журналиста Newsweek сбила машина. Без всякой просьбы она могла организовать, чтобы дизайнер с Бродвея сделал парики для друзей, проходящих химиотерапию. Как вспоминает Алексис Гелбер, давний редактор Newsweek: «Если вы были другом Лэлли — и особенно если вы также работали в компании, которой управляла её семья — она устраивала вечеринки по поводу вашего профессионального повышения, рекомендовала врачей, если вы или члены вашей семьи болели, покупала щедрые подарки вашим детям по важным жизненным поводам и всегда спрашивала в конце вечера: "Вы хорошо провели время?"» В жизни Лэлли многое было дано — главным образом, материальный комфорт и доступ в самые высшие круги. Однако вместо того, чтобы плыть по течению, она выбрала участие в том, что Оливер Уэнделл Холмс-младший назвал «страстью и действием» своего времени. Противостоять ей было себе дороже: стоит спросить об этом самого Иисуса, которого потеснил Киссинджер.