Израиль не может продолжать побеждать таким образом

После израильской атаки на лидеров ХАМАС в Дохе, Катар, 9 сентября, неназванный израильский чиновник заявил Axios, что премьер-министр Биньямин Нетаньяху настолько «влюбился в роль регионального забияки, что никто не может предугадать его следующий шаг». Действительно, за последние два года Израиль продемонстрировал как свою непревзойдённую разведывательную мощь, так и готовность наносить удары в любом месте региона — включая, в случае с Катаром, страну, которая не является враждебным государством, выступает в роли посредника и, к тому же, является союзником его главного покровителя. Более того, он был готов сделать это в разгар переговоров, направленных на прекращение войны в Газе и возвращение израильских заложников. После нападений ХАМАС 7 октября 2023 года Израиль, казалось бы, был сосредоточен на восстановлении своей безопасности в регионе, как за счёт восстановления способности сдерживать противников и ликвидации их военного потенциала, так и за счёт готовности вести перманентную войну — положение дел, которое преобразовало израильское общество и расстановку сил на Ближнем Востоке. Израиль действовал нагло, непредсказуемо и, вплоть до недавнего предложения о прекращении огня, был практически неостановим. На большинстве направлений он продолжал применять силу, не прибегая к какой-либо жизнеспособной дипломатии. Наиболее ярким примером этого, конечно, является разрушение Израилем Газы, которое сделало сектор в значительной степени непригодным для жизни, чего некоторые члены кабинета министров открыто добивались. Предложенный Дональдом Трампом в прошлом месяце план по прекращению войны — который по сути является не мирным планом, а ультиматумом ХАМАСу — имеет потенциал положить конец кровопролитию и разрушению Газы, обеспечить освобождение заложников и дать всем на земле шанс начать исцеление. Но его успех зависит от продолжительного политического взаимодействия и устойчивого давления США как на Израиль, так и на ХАМАС. Г-н Нетаньяху воспринял план Трампа как победу. Однако достигнутые его страной успехи в области безопасности хрупки или сомнительны, а её международная изоляция может углубиться. Изменение милитаристского характера Израиля не обязательно является частью этого уравнения. Всё это должно беспокоить израильтян. Даже если война закончится, затем неизбежно наступит момент самоанализа об ответственности общества в целом за годы массовых убийств и перемещений. Палестинцам отчаянно необходимо, чтобы эта война закончилась. Но это необходимо и израильтянам. Недостатки израильской военной доктрины становятся всё более очевидными. В конечном счёте, именно неудачная атака в Дохе — удар в сердце Персидского залива, где Израиль пользовался постоянным прикрытием соглашений Авраама — дала обратный эффект, спровоцировав согласованное давление на г-на Нетаньяху с требованием выполнить требование г-на Трампа о прекращении войны. Недавнее продвижение коалиции Нетаньяху в город Газа разворачивалось не только вопреки воле некоторых представителей израильской армии и большинства израильтян, но и способствовало формированию растущего глобального консенсуса о том, что кампания Израиля в Газе равносильна геноциду. Дипломатическая изоляция Израиля — ярко проявившаяся в ООН в прошлом месяце, когда крупные западные страны признали Государство Палестина, а г-н Нетаньяху выступал в зале, заполненном в основном пустыми креслами — заставляла страну выглядеть всё более и более как самодостаточный, иррациональный игрок, а не как региональный гегем, каким она стремилась быть. Стратегия Израиля принесла некоторые тактические победы. В Газе Израиль подорвал военную мощь ХАМАС. Его операции в Ливане нанесли решительный удар по «Хезболле» и — почти наверняка непреднамеренно — способствовали падению другого противника, президента Сирии Башара аль-Асада. Хотя 12-дневная война Израиля в Иране, возможно, не достигла целей г-на Нетаньяху по ликвидации ядерной программы Тегерана и существенному ослаблению этого режима, она всё же подорвала наступательные и оборонительные возможности Ирана и, возможно, прежде всего, показала, что Израиль и США не боятся наносить удары в глубине страны. Но в каждом случае, вместо того чтобы развивать успех и двигаться к миру как к практическому разрешению ситуации, Израиль удваивал ставку на путь войны — даже когда это работало против его собственных интересов. Как недавно указал американский посол Том Баррак, у «Хезболлы» есть «ноль» стимулов отказываться от оставшегося арсенала, когда «Израиль нападает на всех». Когда в начале года вступило в силу соглашение о прекращении огня в Газе, достигнутое при посредничестве США, Израиль мог бы воспользоваться возможностью, чтобы вернуть заложников и достичь своих целей по улучшению региональной безопасности. Вместо этого он нарушил прекращение огня и приступил к созданию условий для широкомасштабного голода среди палестинцев в Газе. В Сирии, после свержения г-на аль-Асада, Израиль нанёс удары с целью вывода из строя военных возможностей страны и уничтожения предполагаемых объектов с химическим оружием. Израильские солдаты заняли позиции внутри страны, а израильская армия помешала новому правительству установить контроль в районах проживания друзов. Даже если это были временные действия в интересах безопасности Израиля, это не объясняет, почему на фоне сообщений о том, что Израиль и Сирия близки к достижению соглашения о безопасности, министр обороны Израиль Кац, по-видимому, решил высмеять своих противников, разместив фотографию себя вместе с израильскими солдатами на территории, которую Израиль вторгся и оккупировал, с подписью: «Не сдвинемся с горы Хермон». Обычно победу можно понимать как конечную точку или, по крайней мере, как решительный исход, не требующий дальнейших действий. Однако в Израиле победа, казалось, приносила только новые раунды войны. Израиль — не победитель, а вечный боец. В прошлом месяце г-н Нетаньяху выступил с речью, которая стала известна как его речь о «супер-Спарте». Сравнивая страну с древними городами Афинами и Спартой, г-н Нетаньяху признал, что Израиль становится всё более изолированным и что его экономике и армии придётся стать более самодостаточными. Это не было оговоркой по Фрейду: точно так же, как он приучил израильтян привыкнуть к постоянной войне, он также работал над тем, чтобы нормализовать изоляцию страны. В Израиле стало политической аксиомой, что единственная стратегия г-на Нетаньяху — это политическое выживание, что он сделает всё, чтобы остаться у власти; что вечная война Израиля была всего лишь формой мании величия. Но это не вся картина. Это правда, что большинство израильской общественности и военных в течение месяцев призывали к сделке по прекращению войны. Но ни одно из действий, предпринятых Израилем за последние два года, не было бы возможно без готовой к этому армии, средств массовой информации и общества, включая десятки тысяч резервистов, выполняющих приказы. Дело не только в том, что многие израильтяне не видят проблемы в идее изгнания палестинцев из Газы или испытывают неприязнь к палестинскому самоопределению и решению о двух государствах. В основе лежит то, что многие израильтяне — будь то из убеждений, страха или почтения к тем, кто у власти, — казалось, верят, что путь к безопасности лежит через поддержание доминирования и уничтожение всех на своём пути. Г-н Трамп, при всей своей браваде и личной заинтересованности, попытался изменить это уравнение. До объявления о новых мирных переговорах, которые побудили израильскую армию заявить о переходе к оборонительной позиции в Газе, несмотря на продолжающиеся авиаудары, ни растущее дипломатическое, экономическое или культурное давление не повлияло на политику Израиля и не оказало значительного влияния на повседневную жизнь людей. В то же время, прекращение огня, хотя и давно назревшее, вероятно, ослабит растущее международное давление на Израиль с требованием изменить свою политику не только в Газе, но и в отношении палестинцев в целом. И, на данный момент, даже если в Газе будет прекращение огня, Израиль по-прежнему будет оккупировать территорию в Газе, на Западном берегу и в Восточном Иерусалиме и поддерживать военное присутствие в Ливане и Сирии, помимо уже оккупированных и аннексированных Голанских высот. Израильтяне познают истинную безопасность только тогда, когда её будут ощущать все вокруг них, а не одна отдельно взятая страна.