Этот евангельский пастор хочет отменить право женщин голосовать
Вот два примечательных высказывания одного и того же евангелического пастора. Первое относится к 2009 году и касается Гражданской войны и Конфедеративных Штатов Америки:
*«Вы меня не напугаете словом "конфедерат", будто это "бу!" Я бы определил неоконфедерата как того, кто считает, что мы до сих пор воюем в той войне. Напротив, я бы сказал, что мы участвуем в долгой войне, и это было лишь одно из сражений, которое мы проиграли»*.
Если вам кажется, что его интерес к Конфедерации поверхностен, обратите внимание на цитату из его книги 2005 года *«Ангелы в архитектуре»*:
*«Когда Конфедеративные Штаты Америки капитулировали при Аппоматтоксе, пала последняя нация старого порядка. Поскольку историки любят точные даты, можно сказать, что первое христианское царство умерло там, в 1865 году. Американский Юг был последней нацией первого христианского царства»*.
Эти слова принадлежат Дугласу Уилсону, чья домашняя церковь находится в Москве, штат Айдахо. Он называет себя *«палеоконфедератом»* — он считает, что южное рабство было ошибкой, но в остальном Конфедерация была *«права во всех ключевых конституционных и культурных вопросах, связанных с войной»*.
Он основал церковь, деноминацию и издательство. Его влияние распространяется на движение христианского домашнего обучения и христианских классических школ.
Один из высокопоставленных чиновников принадлежит к его деноминации, и слова Уилсона — не случайность. Это лишь капли в океане невежественных, злобных и антихристианских высказываний.
Он называл женщин, которые ему не нравятся, *«плоскогрудыми ворчуньями»* и *«лесбиянками-дровосеками»*. Он заявлял: *«Сексуальный акт нельзя превратить в эгалитарную вечеринку удовольствий. Мужчина проникает, завоевывает, колонизирует, сеет. Женщина принимает, сдается, соглашается»*.
Называть его просто патриархальным — слишком мягко. В объединении церквей, которое он соучредил, есть пасторы, считающие, что 19-я поправка, предоставившая женщинам право голоса, должна быть отменена и заменена *«голосованием домохозяйств»*, где вместо *«один человек — один голос»* будет *«одно домохозяйство — один голос»*.
А кто глава домохозяйства? Муж — мужчина, который *«может советоваться с женой, но окончательное решение остается за ним»*.
Взгляды Уилсона на религиозное разнообразие… своеобразны. В недавнем интервью он заявил: *«Одна из причин, по которой у нас такие проблемы с ассимиляцией мусульман и индуистов, — их слишком много»*.
Он продолжил: *«Если бы у нас была христианская республика, и мусульманин приехал в Диснейленд с семьей, проблем бы не было. Но когда они заполняют Дирборн, Мичиган, это уже… В Книге пророка Амоса сказано: "Могут ли двое идти вместе, не сговорившись?" Нельзя соединить чуждые мировоззрения и ожидать мира»*.
(Удивительно, что он считает, будто *«христианская»* нация будет менее конфликтной, чем разнородное общество. Религиозные войны XVI–XVII веков и множество других конфликтов доказывают, что христиане вполне способны убивать друг друга, веря, что их фракция представляет истинную веру.)
В таком крупном и разнообразном движении, как американский евангелизм, конечно, можно встретить самых разных людей — от самых сострадательных до самодовольных, фанатичных и даже жестоких.
То, что существует пастор вроде Уилсона, не осуждает всё евангелическое христианство (более того, он сталкивается с жесткой критикой внутри церкви). Это как утверждать, что существование радикальных имамов осуждает весь ислам. Лучше спросить: имеет ли такой жестокий и радикальный человек реальное влияние и растет ли оно.
В случае Уилсона ответ очевиден. Его влияние растет. Это стало ясно, когда высокопоставленный чиновник публично поддержал его после того, как Уилсон повторил в интервью свою приверженность христианскому национализму. Использованные им слова — *«весь Христос для всей жизни»* — распространенный лозунг в его деноминации.
В прошлом году Уилсон выступил на Национальном консервативном конгрессе рядом с гораздо более умеренным лидером крупнейшей протестантской деноминации в США.
Это выступление было встречено с энтузиазмом его сторонниками. Один богослов назвал это *«долгожданным концом почти десятилетнего бойкота Уилсона со стороны элит»*.
Причины роста влияния Уилсона разнообразны, но одна из них — чисто политическая. Когда Дональд Трамп стал президентом в 2016 году, он унаследовал недавнюю республиканскую традицию: республиканский президент — не просто политический лидер, но и де-факто религиозный авторитет.
Лидеры вдохновляют подражателей, и слишком многие готовы принять пасторов, которые демонстрируют те же ценности, что и президент, которым они восхищаются. Иначе говоря, когда у власти был Джордж Буш, в моде был *«сострадательный консерватизм»*. А теперь? Когда администрация Трампа часто кажется построенной на жестокости, *«сочувствие — это грех»*.
Не то чтобы у людей вроде Уилсона не было аудитории до Трампа. Просто теперь их послание стало востребованным, потому что оно соответствует духу трампизма в этой евангелической эпохе.
Трамп — грубый, авторитарный человек, который любит атаковать критиков. Уилсон тоже грубый, авторитарный и любит личные нападки. Он придумал *«Ноябрь без пощады»* — месяц, когда христиане получают право *«поднять Веселого Роджера и пойти войной на мир»*. Его агрессию называют *«московским настроением»*.
Добавим немного истории. Трамп и три предыдущих республиканских кандидата — Митт Ромни, Джон Маккейн и Буш — очень разные люди. Они варьировались от интервенционистов до изоляционистов, от сторонников иммиграции до требующих массовой депортации, от защиты права на жизнь до исключения этой позиции из партийной платформы. Они демонстрировали как высокие моральные качества, так и худшие в современной истории президентства.
Сравните Буша и Трампа. Буш был интервенционистом; Трамп — скорее изоляционист. Буш расширил социальную поддержку, введя Medicare Part D; Трамп сократил Medicaid. Буш запустил PEPFAR — успешную программу по борьбе со СПИДом в Африке, спасшую более 20 миллионов жизней; Трамп ее свернул. Оба назначали судей, выступающих против абортов, но Трамп исключил из партийной платформы поддержку *«поправки о праве на жизнь»*.
Буш — набожный христианин. Трампа так описать… сложно.
И все же в каждом избирательном цикле христианам говорили, что голосовать за республиканцев — *«духовный императив»*, и этот императив не менялся, даже когда позиции партии и ее лидеры радикально менялись.
Это одна из причин, по которой евангелисты оставались верны партии на каждом этапе. Буш получил 79% голосов белых евангелистов в 2004 году, Маккейн — 73% в 2008-м, Ромни — 79% в 2012-м. У Трампа показатели в основном немного выше: 81% в 2016-м, 76% в 2020-м и 82% в 2024-м.
Это говорит о том, что поддержка белыми евангелистами республиканцев носит скорее культурный и племенной характер, чем идеологический или (тем более) теологический. Как сказал один из ведущих статистиков американских религий, *«белые евангелисты голосуют за Трампа, потому что они республиканцы, а Трамп — лидер Республиканской партии»*.
На практике это означает, что республиканский кандидат становится центром белой евангелической политики. И если он побеждает, то мгновенно превращается в самого влиятельного политического мыслителя для миллионов американских евангелистов, а его идеология и темперамент становятся их идеологией и темпераментом.
Живя в евангелической Америке (особенно на Юге), вы ощущаете мощь ее культуры вблизи. Она терпима в теологии, но нетерпима в политике. Вы можете верить во многое разное о крещении, спасении или роли женщин в вашей деноминации.
Но если вы покинете Республиканскую партию или, тем более, публично раскритикуете Трампа? Вы быстро поймете, что политическая ортодоксия значит куда больше, чем можно представить.
Хотите узнать культурное и политическое будущее американского евангелизма, включая будущее таких людей, как Уилсон? Когда белый дым поднимется после "Супер вторника", Республиканская партия выберет не просто нового политического лидера — евангелисты выберут своего следующего *«политического папу»*, самого влиятельного человека в церкви.
Остается надеяться, что он или она окажутся лучше Дональда Трампа.