Как «Пауза Альтмана» может сбить индустрию ИИ с курса

Последняя модель чат-бота OpenAI, GPT-5, представляет собой усовершенствованный инструмент искусственного интеллекта: он быстрее, функциональнее и точнее. Однако это не волшебная палочка, на которую надеялись некоторые оптимисты в области ИИ. Переход к «сверхинтеллекту», ради которого в этом году было инвестировано 400 миллиардов долларов, теперь кажется более отдалённым, если вообще возможным. Это не конец света, если Кремниевая долина скорректирует свои мечты о чудесных лекарствах, сверхматериалах и стремительном росте в сторону более скромных, но стабильных улучшений в автоматизации офисных процессов. Прогресс часто бывает неравномерным: периоды быстрых инноваций сменяются плато, когда новые технологии адаптируются. Снижение завышенных ожиданий относительно научных прорывов может хотя бы ослабить страхи перед вышедшими из-под контроля машинами и массовой безработицей. Однако это замедление происходит в опасное время, когда инвесторы опережают популистскую реакцию, которая может связать ИИ жёстким регулированием до того, как технология достигнет следующего прорыва. Существует серьёзный риск, что критики отрасли переведут общественный нарратив в сторону видимых негативных последствий — будь то опасения потери рабочих мест, экологического ущерба или масштабных изменений в повседневной жизни — без достаточных видимых преимуществ, чтобы их перевесить. Опросы показывают, что американцы больше обеспокоены, чем воодушевлены развитием ИИ. В новостных лентах мелькают истории о зависимости от чат-ботов, дипфейках знаменитостей и синтетических голосах, копирующих близких, чтобы обмануть пожилых людей. Старшее поколение беспокоится, что молодёжь использует ИИ для обмана в учёбе. Экономические заголовки также подрывают аргументы в пользу быстрого развития ИИ при минимальном вмешательстве государства. Например, сокращение начальных позиций в технологических компаниях из-за автоматизации задач, которые раньше выполняли недавние выпускники. Эти изменения пока затрагивают лишь отдельные секторы, но американцы постоянно слышат предположения, что их «белые воротнички» — следующие, независимо от того, произойдёт ли это в ближайшее время. Как и в случае с шоком от торговли с Китаем, ограниченные или преувеличенные негативные последствия могут доминировать в восприятии: потери в промышленных городах затмили расплывчатые выгоды от торговли — более дешёвые товары, рост производительности, новые экспортные рабочие места — и подпитали правый популизм и тарифы. Экономика и без ИИ находится в неустойчивом положении из-за торговых войн, а технология может столкнуться с общественными опасениями по поводу стагфляции. Цены на энергию могут вырасти из-за конкуренции между потребителями и дата-центрами ИИ, при этом администрация Белого дома недальновидно блокирует новые проекты, которые могли бы помочь. Теперь добавьте реальную возможность, что поток инвестиций в ИИ, ответственный за половину роста ВВП в первой половине года, иссякнет. Если бум лопнет и потянет экономику вниз, это может слиться со страхами потери работы в мощный нарратив «разрушения без вознаграждения». Это облегчит политикам введение жёстких правил, налогов на автоматизацию или мораториев — затормозив ИИ не потому, что он провалился, а потому, что его убила политика. Уже видны признаки такого сценария: профсоюзы дальнобойщиков добиваются права местных властей блокировать расширение Waymo. Голливудские профсоюзы требуют строгих ограничений на сценарии, написанные ИИ, и цифровые копии актёров. Организованные группы защищают свои интересы, в то время как общество, которое могло бы получить более безопасный транспорт или дешёвые развлечения, часто остаётся без политического голоса. Если ИИ не принесёт ощутимых выгод обычным избирателям, политики могут уступить протекционистским требованиям лоббистов. Это перекликается с экономической историей. Во время промышленной революции в Британии производительность росла, а зарплаты застыли — период, названный «паузой Энгельса» в честь мрачного описания индустриальной бедности Фридрихом Энгельсом. Ранние плоды механизации доставались владельцам фабрик, а рабочие видели, как их традиционные средства к существованию разрушаются, что привело к печально известным атакам луддитов на текстильные машины. Британские лидеры продолжили курс — и последующие поколения получили огромное процветание — но долгая задержка в распределении этих благ вызвала годы социальных волнений. Современный аналог может быть назван «паузой Олтмена» в честь главы OpenAI Сэма Олтмена: технологические гиганты получают раннюю прибыль от ИИ, а работники, чьи профессии разрушаются, ждут, когда «прилив поднимет все лодки». В отличие от XIX века, современные популистские лидеры могут встать на сторону пострадавших — как Дональд Трамп поддержал докеров, борющихся с автоматизацией портов — или экологов, обеспокоенных потреблением воды и энергии дата-центрами. Антиинновационные настроения растут как среди прогрессистов, так и в коалиции MAGA, а значит, политическая реакция может прийти с разных сторон. «Пауза Энгельса» закончилась, когда выгоды наконец распространились: новые отрасли создали более оплачиваемые рабочие места, навыки улучшились, уровень жизни вырос. Сегодня правительства должны ускорить этот процесс. Это означает мягкое регулирование, расширение программ переподготовки, чтобы алгоритмы дополняли, а не заменяли работников, и обеспечение доступной энергии — включая ядерную — для питания дата-центров ИИ. Реформа разрешительных процедур должна упростить строительство. Разумные меры против злоупотреблений необходимы, но страх не должен замораживать прогресс. Цель — превратить любую «паузу Олтмена» в короткую передышку перед широким и устойчивым ростом благосостояния.