Опасная эскалация научных войн

В пятницу мне анонимно прислали статью с крайне правого американского сайта, которая якобы доказывала, что я убила своего мужа вакцинами от Covid — это пересказ той же безосновательной истории, которая появилась вскоре после его смерти в конце 2022 года. Согласно сторонникам теорий заговора о мРНК-вакцинах, любая преждевременная смерть или проблемы со здоровьем после пандемии связаны именно с ними, хотя доказательств этому нет. Мой муж умер из-за разрыва аневризмы аорты, и его состояние не имело никакого отношения к вакцинам. Результаты вскрытия это подтвердили. Но в мире конспирологии любое событие можно вписать в их нарратив. Тогда я не поняла, что это письмо предвещало события того дня: стрельбу в штаб-квартире Центров по контролю и профилактике заболеваний в Атланте. По сообщениям, стрелок руководствовался теориями заговора о вакцинах от Covid-19 и обвинял их в своей депрессии. В результате нападения погибли он сам и сотрудник правоохранительных органов, а здания C.D.C. оказались изрешечены пулями. Символизм очевиден: ученые, врачи, специалисты общественного здравоохранения и правоохранители — те, чья работа заключается в защите общества, — стали мишенями. Профсоюз C.D.C. призвал федеральные власти осудить дезинформацию о вакцинах, поскольку она ставит под угрозу жизни. Общественное здравоохранение в США всегда было спорной темой, потому что оно находится на пересечении науки, государственной власти, личных свобод и экономических интересов — вопросов, которые давно вызывают жаркие споры. От карантинов во время эпидемии оспы в XIX веке до обязательного использования ремней безопасности в XX веке и ограничений во время Covid — меры общественного здравоохранения требуют коллективных действий в обществе, где высоко ценится личная свобода. Такие меры, включая вакцинацию, могут нарушать привычный уклад жизни, экономику и культурные нормы, что усиливает раскол, как это произошло во время пандемии. Особенно остро эти вопросы воспринимаются, когда вина распределяется по партийным или культурным признакам. Вакцинация от Covid стала вопросом принадлежности к группе. В соцсетях один крайне правый политический активист заявил, что вакцины «убили многих людей» и предсказал новые жертвы. Сторонники вакцинации, в свою очередь, высмеивали сомневающихся, что только укрепляло восприятие спора как конфликта идентичностей, а не обсуждения фактов. Эта динамика была заметна на протяжении всей пандемии. Чиновники и эксперты из разных политических лагерей часто не могли объяснить ценности и компромиссы, стоящие за их решениями. Будучи членом консультативного совета по Covid-19 при администрации Байдена, я говорила о «следовании науке», поясняя, что рекомендации могут меняться по мере появления новых данных. Но стоило бы четче объяснить, что приоритет спасения жизней может означать отказ от других социальных и экономических благ, и такие компромиссы неизбежны в кризисе такого масштаба. Я начала говорить об этом уже в мае 2020 года, но реакция на пандемию к тому моменту уже разделилась по партийному признаку. Дезинформация о вакцинах распространяется в интернете — и даже поддерживается на государственном уровне — отчасти потому, что науку во время пандемии представляли как единственный источник истины, а не как один из инструментов наряду с личным опытом, контекстом, историей, культурой и ценностями. Это непонимание сделало науку уязвимой для политических манипуляций, и двое из самых влиятельных людей, определяющих политику в сфере здравоохранения, этим пользуются. Для одного это означает игнорирование политически неудобных данных: от отрицания статистики смертности в Пуэрто-Рико после урагана «Мария» до заявлений о чрезмерном тестировании на Covid в начале 2020 года. Для другого — изменение критериев достоверности: реформирование консультативного совета по вакцинам при C.D.C., потенциальные изменения в Целевой группе профилактических услуг США и кампания против мРНК-вакцин и области инфекционных заболеваний. Наука — это метод формулирования и проверки гипотез, а не набор неизменных фактов. Она должна работать вместе с другими способами познания, но ее также необходимо защищать от политического или коммерческого влияния. Возможно, это наивно, но если эта защита не сработает, факты будут искажаться, доверие рухнет, а общественные решения потеряют опору в общей реальности. Это подрывает саму цель политики общественного здравоохранения, которая должна быть коллективным усилием. Не должно быть партийным вопросом утверждение, что политическое насилие — это плохо, что искажение науки и манипуляции с данными — это плохо и что служение обществу — это патриотизм. Восстановление этой общей основы — и защита институтов, людей и процессов, которые ее обеспечивают, — единственный способ сохранить как здоровье общества, так и здоровье демократии.