Происхождение фразы «Равное правосудие по закону»

До того как я пришел в Верховный суд в 1988 году, я провел двенадцать лет в Сан-Франциско, работая в Апелляционном суде девятого округа. Разумеется, когда я прибыл в Вашингтон, я все еще учился, как и должен делать судья, всегда проявляя интерес к окружающему миру. Ведь работа судьи, как и большинство профессий, — это пожизненный процесс обучения. Устроившись в суде, я заметил, что мой кабинет выходит на фасад здания. Эта точка обзора позволяла мне видеть посетителей самого разного возраста и из многих мест. Они замирали с явным уважением и часто подолгу стояли неподвижно перед словами на мраморных колоннах: «Равное правосудие по закону». Эта фраза была — и остается — впечатляющим напоминанием о функции судей в суде, но для меня она также представляла загадку: откуда она взялась? Её нет в Конституции или каких-либо поправках к ней. Верно, что она близка по смыслу к формулировкам из различных дел Верховного суда, но всё же было трудно точно определить её происхождение. Поиски привели меня к архиву переписки Чарльза Эванса Хьюза, который был председателем Верховного суда в то время, когда строительство здания близилось к завершению. Изучив файл с письмами между ним и теми, кто был вовлечен в строительство, я пришел к выводу, что эту фразу придумали архитекторы. Они сделали это потому, что длина фразы идеально подходила для размера фронтона. Целью была эстетика, а не юридическая история. Тот факт, что эта великая фраза была сочинена архитекторами, а не судьей или правоведом, едва ли должен быть основанием для её отвержения. Счастливые случайности и право часто идут рука об руку. Хьюз, безусловно, согласился. В письме, которое хранится в архиве, он сообщил архитекторам, что фраза ему нравится, и велел поместить её на здание. Но на этом история не заканчивается. После того как фраза была высечена на здании, Хьюз получил письмо от нью-йоркского журналиста, который жаловался на неё. Письмо было выдержано в достаточно неформальном тоне, и мое первоначальное предположение при виде его в архиве заключалось в том, что журналист, должно быть, был другом Хьюза. Однако позже письмо стало достаточно неуважительным, и я пришел к выводу, что они не были знакомы. В письме говорилось, что Хьюза следует обвинить в плохом английском. «Равное правосудие», — писал журналист, — это тавтология. Правосудие всегда равное. В заключение письма журналист требовал немедленного решения по своему обвинению Хьюза в плохом английском и просил о признании вины и дальнейшем исправлении ситуации путем удаления оскорбительной фразы. Хьюз тут же ответил. Он начал так: «Немедленное решение. Обвинение отклонено». Затем, в свойственной ему мастерской манере, Хьюз разъяснил, что всем нам время от времени необходимо напоминать: равенство является одной из главных и необходимых составляющих правосудия. Как это часто бывало, Хьюз был абсолютно прав. Суды сталкиваются с напряжением в праве между провозглашением общих правил и их применением к конкретным случаям. Правила создаются до события, а дела рассматриваются после него. Равенство является центральным вопросом во многих делах, и существуют другие основные права. Равенство и эти права должны быть неотъемлемыми частями конституционной демократии. В праве — и в нашей моральной сфере — никто не должен быть ущемлен по причине религии или убеждений, этнической принадлежности, расы, национального происхождения, пола или других характеристик. Наш Верховный суд должен стремиться дать всем возможность использовать свои таланты и навыки, чтобы творить и вести ту жизнь, которую они желают для себя и своих семей. Решение архитекторов, поддержанное Хьюзом, было в высшей степени разумным. Фраза остается на здании как предостережение судьям не терять из виду эту идею и как стремление для общества, приверженного социальной справедливости.